Роберт Сальваторе - В тени лесов [Серебристые тени]
– Пойдем, – прошептал Даника гномам и, с некоторым сомнением, Руфо. – Мы должны сдержать врагов пока Кеддерли и Эльберет не закончат вызов.
– Ой, – простонал разочарованный Пикел.
– А кто такой Эльберет? – спросил Иван, но его лукавая улыбка мигом рассосалась, как только Даника резко нахмурилась. Они заняли позиции по периметру Сильдрих Трей, надеясь, что их друзья закончат прежде, чем появятся враги.
Никто из них не произнес ни слова о страшных последствиях, ожидающих их, если вызов не удастся.
* * *Огромный белый жеребец легко нес Шейли, перепрыгивая через заросли кустарников и скользя между частыми рядами деревьев. Шейли придерживала Теммерису много раз, не желая отрываться от короля Галладеля и семи остальных эльфийских всадников. Могучий конь слушался ее, хотя девушка видела по дрожащим мышцам белоснежной шеи Теммерисы, что жеребец жаждет во всю прыть.
Отряд орков шел по следам эльфов, дикая, жадная погоня, со свистом и улюлюканием. Их было порядка сотни, не меньше, чем всех эльфов, остававшихся в лесу, а их злобное племя, во много раз больше числом, было повсюду вокруг. Вскоре, думали орки, этот маленький эльфийский отрядик будет окружен и начнется резня.
Так думали орки, а Галладель, Шейли и остальные эльфы хотели чтобы орки так думали.
Шейли вела их на открытое пространство, поросшее низким кустарником и юными деревьями. Эльфийские всадники здесь особо старались не повредить молодой поросли, пустив своих лошадей почти шагом и не заботясь об орочьих силах, быстро приближавшихся сзади.
Эльфы вышли на другой край прогалины, где лес снова темнел под пологом древней листвы, и отправили своих лошадей в тень. Не отходя далеко, они спешились и развернулись.
Не замечая опасности, глупые орки неслись по открытой местности.
Тинтагель подождал, пока все чудовища не будут заманены в периметр раскинутой ловушки. Затем волшебник шагнул из-за деревьев и произнес завершающую руну. Два десятка и семь деревьев приняли свою истинную форму эльфов и оказались в середине орочьей дружины. Они резали не ожидавших этого орков за каждым углом, каждый эльф свалил несколько грязных бестий, прежде чем орки начали понимать, что происходит.
Шейли больше не удерживала Теммерису. Могучий жеребец вылетел из тени и затоптал орка, воительница на нем низко пригнулась в седле, ее золотые волосы яростно развевались вокруг нее, а ее мерцающий меч рубил каждого монстра, стоявшего слишком близко.
Галладель и остальные неслись следом, кружа по краям открытой прогалины, убивая всех орков, задумавших бежать. Несчастные твари пригибались, катились, и пытались бежать, но в итоге не ушел никто.
Эльфийские луки безжалостно звенели; эльфийские мечи глубоко погружались в орочью плоть.
Все закончилось в считанные мгновения, тела орков покрыли всю прогалину. Однако, никто из эльфов не радовался победе, и ни один не улыбался. Они знали, что сражение только начинается. Крики другого сражения раздались на востоке, а дальше к северу враг поджег лес. Время года не было сухим, и огонь не распространялся, но его подпитывали маслом множество, множество чудовищ.
В сиянии пламени, еще один отряд эльфов выбежал на прогалину, гигантские ороги плотно преследовали их.
– Держитесь в тени! – крикнула Шейли, и большинство людей Тинтагеля тут же бросились к деревьям, зная, что оказаться на открытом пространстве значило умереть.
Шейли не оглянулась на своего короля за приказами. Для яростной эльфийки было нетрудно определить походящий путь. Посреди суматохи битвы и клубящегося дыма, она ясно видела нового врага.
– Вперед, Теммериса! – крикнула она, и вдохновленный конь, повидимому полностью согласный с отважной всадницей, бросился диким галопом за орогами, преследующими эльфов.
Один из других всадников двинулся было вслед Шейли, но Галладель удержал его.
– Мы восемь должны держаться вместе, – строго сказал эльфийский король. – Сражение начинается в полную силу, и если Эльберет не сможет пробудить деревья, наш путь лежит в любую сторону из-под кровавых ветвей Шильмисты.
Остальные всадники смогли понять по мрачному тону Галладеля, что их король не много возлагал надежд на попытку своего сына. И в темные времена, когда лес полон чудовищ и дыма, крики битвы раздавались со всех сторон, и сотни, а то и тысячи вражеских воинов пытались окружить их, никто из соратников Галладеля не набрался бы храбрости спорить со страхами короля.
* * *– Тигье! – крикнул Кеддерли.
– Тигье! – услышал он ответ Эльберета.
Юный ученик невзначай глянул через плечо, слыша отзвуки битвы уже так и далеко. – Сосредоточься! – крикнул он, больше себе, чем Эльберету, и заставил свои глаза опуститься в книгу Делланиля Квиль'квиена в поисках следующей фразы лесного заклятия.
– Тигье! – повторил Эльберет еще несколько раз, начиная волноваться не меньше, чем Кеддерли. Его родичи гибли, пока он танцевал по дубовой роще; он не мог забыть, что его меч так нужен всего в нескольких сотнях миль отсюда.
Кеддерли видел, что принц эльфов ускользает из транса. Юноша бросил книгу – почем-то решив, что она ему не нужна, что древние слова стали частью его, или скорее, что их значение было так кристально ясно ему, что он мог следовать их звучанию одним своим сердцем.
– Шо ты делаешь…? – услышал он, как заикнулся Иван. Киеркан Руфо добавил что-то, что Кеддерли не разобрал, а Пикел воскликнул вслед: – Хух?
Кеддерли изгнал их всех из своего разума. Он бросился к Эльберету и схватил эльфийского принца за руки, разжав одну из них на рукояти меча.
– Тигье иммен сильдрих фэй, – твердо сказал юноша. Было ли это из-за его сурового тона, он не мог сказать, но он понял, что полностью захватил внимание Эльберета, поскольку по его требованию, Эльберет прогнал приближающуюся битву из своих мыслей. Эльберет продолжил песнь, и Кеддерли вместе с ним, стараясь на несколько слов опережать забывчивого эльфа.
Юноша почувствовал мощь, зарождающуюся внутри него, пробуждение его души и силы, которую он никогда не подозревал в себе. Его слова раздавались быстрее – слишком быстро для кое-кого, чтобы расслышать.
И вновь, Эльберет, подгоняемый таким же внутренним нетерпением, поймал колебания творимой магии, повторил в совершенстве все слова, что дал ему Кеддерли, следуя тону и склонению юноши с совершенством горного эха.
Затем Эльберет и Кеддерли заговорили как один, слова воззвания выходили из их уст в унисон.
Этого не может быть, понимал Кеддерли. Никто из них не знал слова так хорошо, чтобы цитировать их по памяти. Но юный ученый не сомневался, что звенели правильные слова, что они говорили в точности как говорил Делланиль Квиль'квиен в мистический день столетия назад.
